Лицеисты – мотивированные и организованные ребята, благодаря чему славятся своими высокими результатами в олимпиадах. Их хвалят учителя, за них радуются одноклассники, о них пишут статьи – однако на самом деле «ремесло» олимпиадников таит в себе множество «подводных камней», а у самих ребят нередко возникают психологические проблемы. Наш замечательный школьный психолог – Мария Олеговна Гереева – рассказала олимпиаднице Серафиме Зотовой об основных сложностях, с которыми может столкнуться участник интеллектуальных соревнований, и о путях их решения.
СЗ: Я начну с самого общего вопроса: правда ли, что олимпиады подходят не всем?
МО: Я думаю, да. Это достаточно высокая планка, для которой нужно иметь внутренние ресурсы, определенную смелость и, конечно, цель. Потому что олимпиада – как спортивная, так и интеллектуальная, – предполагает получение конкретного результата. И, например, спортсмен, получая медаль, должен понимать, что ему с этим результатом дальше делать, стоит ли она всех этих усилий, потери здоровья и времени. То же самое и с интеллектуальной олимпиадой: ученик должен понимать, почему он участвует в ней – потому что этого хотят родители или школьные учителя, или это все-таки это его интерес (допустим, ему это нужно для поступления)? На мой взгляд, здесь есть три важные составляющие: наличие внутреннего ресурса (можно желать и в космос полететь, но мы не сможем этого сделать без ресурса), понимание цели, для чего человек это делает, и – еще одна важная вещь – поддержка. В спорте тоже без правильного наставника, спортивного психолога спортсмену сложно дойти до конца, выдержать весь путь.
СЗ: Под поддержкой вы имеете в виду учителей, психологов и т.д., или также семью, друзей, то есть в целом поддержку?
МО: Конечно, в целом, но, на мой взгляд – и лицей делает эти шаги в олимпиадном движении, – ребенок не должен оставаться один на один с желанием участвовать в олимпиаде. Должен быть наставник – тот, кто не только объяснит, с какими заданиями он может столкнуться и как их решать, но и расскажет, как правильно распределить свои силы, поможет ему, если он потерялся, что-то забыл. Хорошо было бы, если бы у школьного психолога был инструментарий, который позволял бы путем групповой работы помогать ученикам делиться опытом, чтобы ребята, уже прошедшие через это, поддерживали бы тех, кто еще в самом начале. Это эффективно и актуально на сегодняшний день.
СЗ: Когда мы говорим про олимпиады, мы в первую очередь говорим о проблемах, нужде в поддержке… А есть ли какие-то плюсы в психологическом плане?
МО: Олимпиады, как и любое кратковременное мероприятие, требующее больших усилий, предполагает конкретный результат – как проект, например, – это определенный стресс: до этого таких сложностей, вызовов, такого опыта у многих не было, ученик выходит на новую ступеньку – это всегда стресс. В психологии есть такое понятие как хороший стресс, то есть тот, который мобилизует ресурсы нашего организма и в принципе способствует определенному «апгрейду», когда мы имеем возможность посмотреть, на что мы способны, как мы можем справиться с непростой ситуацией. С такой точки зрения олимпиады – это очень хорошо, это своеобразная проверка себя на прочность, элемент саморазвития. Любой кризис – это всегда возможность. Другой вопрос, насколько по силам человеку этот уровень напряжения.
СЗ: Спасибо большое. Продолжая говорить о плюсах: многие считают, что олимпиадникам проще учиться в университетах. Насколько, на ваш взгляд, это правда?
МО: Не думаю, что это работает. Бывают совпадения, из-за которых складывается устойчивая модель, что олимпиадникам – мотивированным, собранным, организованным, – легче в дальнейшем учиться. Но школа и институт – это две разные среды, разные возрастные категории. Здесь, как и с олимпиадой, важно искреннее желание учащегося познавать, выходить за пределы школьной программы в своем предмете, идти вперед – как в науке: только человек, желающий выйти за рамки, жадный до знания, может сделать великое открытие. Если в выборе университета учеником руководит именно истинное желание, и он в итоге попадает в комфортную среду, тогда этот опыт помогает, олимпиады становятся неким трамплином, чтобы дальше идти. Но на практике бывают и обратные ситуации: меняется среда, меняется место жительство, и олимпиады могут не помочь – просто может что-то пойти не так и ученик будет в растерянности: «Что делать, я ведь был таким успешным?»
СЗ: В вузе играет роль вопрос социализации – многие считают, что даже больше, чем в школе. И здесь возникает вопрос: правда ли, что у олимпиадников появляются проблемы с коммуникацией и это влияет на жизнь в вузе? Как можно этого избежать?
МО: Неоднозначный момент. Я знаю многих ребят, которые участвуют в олимпиадах и при этом с удовольствием ездят на сборы, выезды, где наоборот находят новые связи, дружбу, кто-то даже любовь. Не сказала бы, что у них есть проблемы с коммуникацией: они, может быть, немного теряют связь с одноклассниками, зато расширяют рамки общения за пределами школы, узнают ребят и из других городов, могут поддерживать с ними связи. Это индивидуальный момент, вопрос внутреннего ресурса. Если человек готов добиваться успеха в олимпиаде, но при этом хочет общения с людьми, эти вещи не будут мешать друг другу. Бывают люди, которые погружаются с головой в подготовку, не могут разорваться – им важно сосредоточиться только на одном, и в результате они уходят в одиночество. Вуз же от школьной среды отличается скорее отсутствием воспитательной функции – перед вузом она просто уже не стоит. Преподаватели дают материал в другом формате, предполагается, что мотивация полностью исходит от тебя самого, ты сам ищешь информацию, задания выполняешь сам, тебя никто уже не подталкивает. Что касается более интровертных людей – в вузах (а я работала до этого в вузе) бывают очень разные студенты, и учиться им это не мешает. Поэтому по поводу «избежать» – а зачем избегать сторон своей личности?
СЗ: Здесь я согласна с вами. Есть еще несколько специфических проблем, связанных с олимпиадами – например, связанная с источником мотивации: кто-то руководствуется не интересом к предмету, а получением выгоды – места в университете, финансовых преференций. Проблема ли это? Может, учителя могут повлиять на то, чтобы основной мотивацией учеников был именно интерес?
МО: Я не вижу ничего плохого в выгоде как источнике мотивации: на работу мы тоже ходим, с одной стороны, потому что нам это нравится, но в то же время мы понимаем, что мы хотим получить взамен. Все должно быть в балансе: должен быть и интерес (если гуманитарий будет заниматься математикой, потому что это классно и престижно, он выгорит быстрее, чем человек, заинтересованный в математике), и понимание того, что ты получишь – например, поступление. Если этот баланс есть, то, как только, к примеру, угасает интерес, ученик может себе сказать: «Мне нужно поступить в этот вуз, я очень этого хочу, осталось совсем немного», – или наоборот, если хочется бросить всю подготовку к университету, вспомнить об изначальном интересе: как вечерами открывал задачник, как тебя поддерживали учителя… Это как гармония между «хочу» и «надо» – невозможно постоянно делать что-то одно из этого, можно сломаться. Если все время делать только то, что хочется – нет конкретной цели и в какой-то момент ты перестаешь понимать, чего ты хочешь. А если баланс есть, есть и последовательное движение вперед, и самосовершенствование. Что касается учителей… Для этого и нужны различные мероприятия вроде супервизий у психологов. Учитель тоже живой человек, ему важно уметь выходить за рамки и предлагать ученикам такое же неординарное видение ситуации, чтобы помочь ему не бросить подготовку.
СЗ: Звучит действительно очень правильно. Еще одна специфическая проблема – в олимпиадной среде тоже встречается буллинг. Сталкивались ли вы так или иначе этим? Как теоретически взрослые в школе могут повлиять на эту проблему?
МО: Честно говоря, я не сталкивалась с этим, по крайней мере, в серьезных проявлениях – чтобы доходило до оскорблений или рукоприкладства. Насмешки ребят друг над другом можно пытаться перевести в шутку; просто людям бывает тяжело признать, что они где-то слабее, поэтому они пытаются уколоть. Но тому, кто колет, тоже некомфортно, он таким образом пытается защищаться, не чувствует себя в безопасности. Но здесь это действительно скорее не буллинг, а неумение правильно конкурировать, что часто случается с подростками. Когда нет здоровых инструментов для конкуренции, ребята поступают именно так – как дети, которые, когда не получается выиграть в какой-то игре, начинают силовые методы применять… Такие моменты можно предусмотреть и избежать, если учителя и задействованные психологи будут объяснять, в какие ситуации олимпиадники могут попасть и как можно на них реагировать. Точно так же и с предзащитами проектов: ребят учат правильно, спокойно отвечать на задаваемые им вопросы, чтобы первой реакцией не была агрессия. Важно объяснить, что что-то может пойти никак, что кто-то может использовать недоброкачественные методы конкуренции, почему не нужно опускаться на один уровень с этим человеком и что-то ему доказывать. Нужно объяснять человеку причину такого поведения. Конечно, когда мы говорим про буллинг, здесь большую роль играет вопрос воспитания. Неоднозначный вопрос, насколько в праве педагоги и психологи корректировать эту сферу? Безучастными оставаться нельзя, но родители тоже должны помогать.
СЗ: Спасибо большое за такой подробный ответ! С какими еще проблемами, характерными для олимпиадников, вам чаще всего приходится сталкиваться?
МО: Зачастую проблема в неумении правильно оценить свои силы. Важно не пытаться охватить все, уметь расставлять приоритеты, четко планировать, что и как и ты делаешь (как с проектом) распределять свои силы, не бояться обращаться за помощью – не нужно на себя это все взваливать. Основные стрессы и переживания проистекают из усталости, а они, в свою очередь – из неправильного распределения сил. Если человек умеет правильно распределять свои ресурсы, то, скорее всего, ему не страшно выгорание, не страшны физиологические проявления. Иногда на старте человек «выстреливает» и дальше начинает очень усердно работать, не спать ночами… Но не спать ночами получается недолго – в конце месяца глаз начнет дергаться. Недосып выливается в истерики, срывы, смены настроения – в связи с этим уровень концентрации, мотивации падает, появляются сомнения – зачем мне все это? Когда человек умеет с этим справляться – значит, у него есть опыт, либо те, у кого сразу есть рядом человек, который помогает, наставляет. Бывает еще такая проблема как неудовлетворенность результатом, создание себе сверхцелей. Зачастую это поддерживается родителями, которые говорят, что их ребенок самый лучший, «всех порвет», а когда случается какой-то провал, вместо того, чтобы поддержать, показывают свое разочарование. Конечнл, в этот момент, когда самые авторитетные люди разочаровываются в ребенке, ему хочется только сдаться. Поэтому и ребенку, и родителям важно не ставить таких сверхцелей. Здесь, опять же, важно иметь наставника, человека, который знает этот путь, знает нюансы, который готов с олимпиадником пройти этот путь от начала до конца – и когда он будет в слезах, и когда ему захочется сдаться, и когда нужно будет мотивировать. Грамотный наставник всегда скажет: на любую высокую гору надо заходить «потихонечку» – главное, видеть эту гору. А если ставить себе условие – либо забраться на Эверест, либо никуда, то, скорее всего, чем выше ожидание, тем чаще и больше возникнет неудовлетворенность, выгорание и усталость. Нужно уметь наслаждаться процессом, уметь радоваться маленьким успехам – даже проходу на муниципальный этап. Не обесценивать свои успехи. Нужно уметь не сдаваться: даже если с первого раза что-то не подучилось, уметь находить решения, пробовать подойти к нему с разных сторон – и тогда все будет по силам, все будет возможно. И, конечно, надо помнить о том, что всему свое время.